I need memories
I need memories
희미해져 가는
나를 사랑하던 네 모습
보이지 않는 얼굴
잊혀져 가는 사랑

두 뺨 위로 흐르던 눈물들은
어느새 싹 다 메말랐어
메말라가던 체중은 보란 듯이
너와 있던 때와 같아졌고 이제는 끼니도
거르지를 않고 굵은
눈물 한 방울 없이도
난 편히 잠에 들 수 있어졌어
그래 가 아니 가지 마 미쳐서는 이별을
반복하던 날 안타까운 눈빛으로
바라보던 너를 절대 잊을 수 없다
절대로 잊을 수 없다
절대로 잊을 수 없다고
착각했던 난 이제
니 얼굴조차도 기억 안 나

Baby bye bye bye
붙잡으려 해봐도
쉽게 잡히질 않아서
나도 몰래 잊었나 봐
Baby bye bye bye
이젠 눈물조차 안 나
너의 눈빛과 손길 모든 것이 다
잊혀져 가는가 봐

너와 함께 갔던 장소와 먹던 음식
했던 대화는 하얗게 지워져서는
새파랗게 멍들었던 이유도 잊었네
널 씻어내고 지워내려던 헛된 노력하던
그때가 그리워졌어 그날들의 상처가
지금은 그리워졌어
Why 난 다시 너 때문에 다치고 싶어
나는 다시 너 때문에
아파서 눈물을 흘리고 싶어
[라비/혁] 눈물을 흘리고 싶어
[라비/혁] 눈물을 흘리고 싶어도
이제 덤덤해 져버린 심장엔
흘릴 눈물이 없어졌어

Baby bye bye bye
붙잡으려 해봐도
쉽게 잡히질 않아서
나도 몰래 잊었나 봐
Baby bye bye bye
이젠 눈물조차 안 나
너의 눈빛과 손길 모든 것이 다
잊혀져 가는가 봐

Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories

Yeah I need memories
너와 웃고 울던 과거들
Yeah I need memories
나를 바라보던 네 얼굴을
이대로 잊을 수는 없어
잊어버리기엔 너무나 사랑했던 너를
그런 너를 쉽게 떠나 보낼 순 없어
차라리 다시 과거로 돌아가서 떠나가는
너를 품에 안고 널 사랑한다 외치고
현실을 뿌리치며 운명을 뒤집어 버릴 걸
이대로는 못 보내 절대로 안 보내
널 잃어도 널 잊는 건 못해
영원하게 가슴 아닌 머리로
널 사랑할게 난

Baby bye bye bye
내 옆에 넌 없어도
과거의 너를 떠올려
다시 사랑할 거야 널
Baby bye bye bye
다시 눈물을 흘려도
너의 눈빛과 손길 모든 것을 다
떠올리며 울 거야

Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories
Yeah I need need need memories

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Каааждый год я хочу подвести хоть какую-то черту, итоги, что угодно. И в каждый раз мне бесконечно скучно это делать. Так что скажем, что год прошел хорошо. Лучше, чем мог бы, по крайней мере. Стоит отметить, что большую часть года прожила я не дома.

Полное разочарование в рынке труда СПб, но я, вероятно, слишком придираюсь. Несколько не очень приятных моментов в отношениях с людьми - но тут тоже немалая часть моей вины.
Все так же не прихожу, пока лично не позовут, все так же говорю "я же говорила", все так же стараюсь незаметно убежать, когда не могу контролировать ситуацию.

Недавно напилась настолько, что не помню два часа своей жизни.

Все еще не понимаю ситуаций, когда я прямым текстом говорю что-то людям, а они игнорируют. Возникает закономерный вопрос: ты нахуя вообще со мной общаешься, если не слушаешь? Но это ладно, все мелочи.
Я жива, все хорошо, у меня множество восхитительных планов. Дедушка Мороз, подари мне новые легкие и миллион евро.

Посмотрела цены на обучение в Америке. Всплакнула.

Стараюсь реже смотреть в зеркало, потому что руки уже сами тянутся к краске и ножницам.

Вот и все.
(На самом деле, мне кажется, что за этот формальный "год" прошло, как минимум, три.)
안녕♥

Опять снилась, ну что за мучение? Два раза за эту неделю, когда мне так уютно и хорошо.
А в последний раз - ровно перед тем, как я начала читать 'Книжный вор'. Тогда мне приснился сон про взрывы, проснулась от того, что во сне вижу ядерный гриб, поднимается волна ядовитого дыма, который я вдыхаю и чувствую, как он опаляет носоглотку и легкие. Давно я не умирала во сне. Не самое худшее чувство, как оказалось.

Флешмоб от  Mr. Raindrop
/Ваня вышел на дайри, надо отметить или чтояопятьделаюпосрединочи/
Вот ЗДЕСЬ создаете 3 варианта себя:
1) Я обычный (то, как вы тут и выглядите)1) Я обычный (то, как вы тут и выглядите)


2) Я работающий/на работе2) Я работающий/на работе


3) Я настоящий (то, как вы себя ощущаете/представляете)3) Я настоящий (то, как вы себя ощущаете/представляете)

Вот он, знак свыше, инстант карма или как это еще назвать. Я не знаю.
Но знаю, что сейчас посмотрю три часа фильма по любимому городскому циклу Пратчетта, накатит вдохновение, потому что глаза уже светятся /Да-да, там офигенный лорд Витинари/
А потом лягу спать, пока чувство не ушло, чтобы во вторник заниматься делами. А не самокопанием. :3

Я плыву слишком медленно, поднимаясь сквозь толщу воды. Пытаюсь кричать, но голоса нет, а внутри только обжигающе соленая вода. Я плыву на свет, я знаю, что там ты. Но путь сквозь воду кажется бесконечным, я уже и не знаю, смогу ли когда-нибудь добраться до поверхности, схватить тебя, оплести щупальцами и утянуть к себе на глубину.

На днище весело Йохохо

Пишет  kodomono:

Вспомнилось

Вспомнилось
Варианты этого поста были слишком многообразны, чтобы я даже пытался собрать все эти части воедино. А потом мне вдруг вспомнилось, откуда появилась идея написать, и я решил, что именно это слово будет ключевым.
"Вспомнилось".
Я понятия не имею, пусть мне и безумно любопытно, как у людей в головах живут воспоминания, специальная кладовка для них, что ли, устроена нашими смешными подсознаниями, где всяческим заметкам о прошлом особенно уютно и тепло. Лично у меня воспоминания цепляются к ассоциациям, к таким, как например, музыка, места, запах ветра, определенные формулировки ненадежных слов и тому подобные глупости, тут перечислять можно долго. А бывает, что в той самой кладовке, внезапно находится фотоальбом. Так и получается, что определенные моменты застревают в моей голове яркими картинками.
И первая фотокарточка. Небольшой холл: вечно скрипящий пол, стены, увешанные пугающими своей непонятностью листами (честно, мне пришлось проучиться пару недель, а то и месяц, прежде чем я начал разбираться в нашем расписании), деревянная тяжелая дверь с перекошенной табличкой "Деканат", на ней всегда была написана гнусная ложь о часах приема, а к двери тянулась длинная очередь веселых и шумных людей, говорящих, казалось бы, на разных языках.
Именно там мы первый раз заговорили, но я забегаю вперед.
Фотокарточка под номером "дыва": неудобные кресла, яркая страница перед глазами и неумолимое любопытство, которое впоследствии заменяется скукой. Первая пара английского, помнится, вызвала у меня желание зажевать учебник и сломать неудобный стул, остановили меня только уважение к преподавателю и надежда (Надежда, а не легендарная "Нааааденька, которая сидела слева), что, может, что-то изменится, ну, и мысль, что учебник без майонеза будет не шибко вкусным. Через некоторое время моя вера в лучшее оправдала себя - я услышал спокойный и четкий ответ на вопрос учителя от девушки, что сидела с краю. Честно признаюсь, тогда чуть косоглазие не заработал, косясь на нее остаток пары. Еще одно откровение: тогда ты, душа моя, показалась достаточно отрешенной от мирских проблем и высокомерной особой. Для себя решил, что наблюдать буду, а вот подойти познакомиться не решусь...вероятно, я заранее тогда был готов к тяжелому саркастичному взгляду, которым ты владеешь в совершенстве.
Дальнейшие фотографии умещены на одной странице и они, профессор, движутся и даже умеют разговаривать. Вспышка. Я бегал по тому самому холлу и громко что-то верещал Тайчечке, когда к нам подошла то самая "замеченная" и мииииииилым голосом спросила знаем ли мы как добраться до второго здания университета. Вспышка. Эскалатор в метро и тихое: "А я тоже увлекаюсь аниме...", на вопрос каким же именно через некоторое время: "Ну, еще Loveless и Ai no Kusabi всякие", наш с Тайчей смех и как приговор: "Вот это наш человек!". Вспышка. Летник Макдака, наглые воробьи и голуби, которых больше обстреливал, нежели чем кормил Тайчечка, ощущение счастья, яркое солнце и первые разговоры. Вспышка. Раннее утро, мост над каналом и одинокая фигура ждет, чтобы проводить топографического кретина до универа. (Тогда я почему-то боялся, что ты не придешь, и очень обрадовался, даже подумал, неужели, не буду один. Как в воду глядел. Вообще да - в воду канала, над которым был мост. А еще, смотри-ка, прекрасный, когда-то ты ко мне не опаздывал). Вспышка. Очередной канал, все то же солнце и сквозь смех: "Смотри-ка, ты рыжий!", "А ты фиолетовый!".
Эти фотографии самые первые, но их бесконечное количество, из них составлен огромный фотоальбом, поставлен на самое видное место в моей пустой голове и подписан самыми ласковыми словами (ладно, иногда они бранные и нецензурные, но ты же понимаешь).
Я передать не смогу ни словами, ни действиями насколько я благодарен веренице случайностей за то, что мы с тобой познакомились. Ты тот самый человек, который в первую очередь предстает перед глазами при упоминании Петербурга, и я даже не смогу сказать кого люблю больше: невероятного тебя или этот безумный город (прилагательные можно поменять местами, не думаю, что они сильно исказят правду). Тот самый человек, которому я благодарен, всегда рад, бесконечно уважаю и иногда, честно, готов убить, просто так, от эмоций.
Сегодня нашему знакомству шесть лет, и я не смог даже для себя собрать все то, что с нами произошло, что мы творили, над чем смеялись, и по какому горю плакались друг другу.
В завершение. Одна из недавних фотокарточек: поздняя ночь, мы с тобой качаемся на качелях и поем Fleur - Кто-то. (Очень уж к слову, еще тебе одно спасибо, это за твою музыку). На очередном взлете качели, на мою макушку, как внезапный кирпич, свалилось озарение: я нашел себе того самого "кто-то", к которому и я готов бежать и, знаю, что если обращусь, ко мне прибегут тоже. И этот кирпич, ой, озарение, делает меня несказанно счастливым.

Пора бы закруглиться, наверное, ты уже устал это читать. Спасибо тебе, Куро! И наглая просьба, она же, проклятье: только попробуй от меня куда-нибудь деться, я тебя отовсюду достану.

С любовью, Рыжик.

URL записи

Хотелось бы мне, с той же легкостью, что и несколько лет назад раскидываться красивыми оборотами и и щедро сыпать эпитетами, недосказанностями и огромным количеством не всегда уместных многоточий.
Осень всегда навевает воспоминания, а те, о которых пойдет речь - одни из самых удивительных в жизни. Это правда так. Я расскажу вам о человеке, который открыл мне дверь в волшебный мир, если вы понимаете, о чем я.
Это случилось чуть более шести лет назад. Был первый день сентября, я только что вышла из дома и меня изрядно трясло перед "церемонией" зачисления на первый курс моего первого университета. Погода была вполне себе солнечная и прекрасно резонировала малой терцией с моим внутренним состоянием. Обычно по дороге куда-то собираешься с мыслями, но идти-то тут - всего ничего.
Я с трудом нашла нужный зал, заняла какое-то место и начала настороженно прислушиваться к разговорам окружающих, стараясь как можно незаметнее оглядывать ту толпу, которая собралась вокруг. Люди были абсолютно разные, некоторые вызвали интерес, а некоторые даже раздражение. Пока я не зацепилась за кого-то взглядом. Этот "кто-то" оказался девочкой, которую я заметила сидящей в двух от меня рядах. Непослушные вьющиеся волосы, черная одежда и какие-то значки на сумке. Деталей я сейчас уже, наверное, не вспомню, но я стала заниматься тем, что дается мне лучше всего - наблюдать. С этим я справилась "на отлично", потому что к концу собрания первокурсников уже знала, что девочка эта со мной в одной группе английского. Можно вздохнуть с облегчением - есть шанс познакомиться с единственным человеком, который хоть как-то заинтересовал.
После собрания я проводила девочку взглядом до Марсова поля, отметив, что на каблуках она ходит ничуть не лучше меня.
Это мои первые воспоминания. Дальше были две недели ничегонеделания, когда я и думать забыла, что хочу с кем-то общаться или знакомиться. Но вот настал тот день, когда мне предстояло посетить свои первые пары в качестве студента. Английский и был первой парой, если я не ошибаюсь. Это, опять же, было удивительно, так как я сидела, скрытая маской спокойствия и безразличия, стараясь не показывать тот ужас и отвращение, которые плескались во мне от всего: незнакомых людей, обстановки, ощущений и невыразимой тупости тех, кто каким-то чудом попал на ин яз. Осталось одно светлое пятно - та самая девочка, которую я приметила двумя неделями ранее. Она сидела через одного человека(спорно, ибо это была Наденька) правее от меня и покачивала ногой, отвечая на поставленные вопросы. Тут я окончательно уверилась, что надо с ней познакомиться, потому как остальные что-то невыразительно мычали, отвечая преподавателю на сравнительно легкие вопросы. Слава высшим силам, пара закончилась довольно быстро. Мы, ни разу не стройными и не дружными рядами, вышли в холл, к расписанию. Дальше значилось "окно" и после него - пара физкультуры с загадочной надписью "Ланское ш. 9" строчкой ниже. Где находится этот корпус нашего чудесного заведения - я ни сном, ни духом не знала. Вдруг мимо меня пролетела та девушка - я уже знала, что зовут ее Анна. Притормозив у расписания она подбежала к другой девушке, видимо, своей знакомой, так как они что-то начали оживленно обсуждать. Тут я поступила абсолютно несвойственно для себя - проявила хоть какую-то инициативу, с тактикой "пан или пропал". Я сама подошла и наудачу спросила, не знают ли они, как пройти в библиотеку на физкультуру. Как ни странно - мне ответили утвердительно, доброжелательно и даже предложили довести до означенного места.(Тут надо учесть мое отношение к людям в целом - в свои 17 я не ждала от них ничего хорошего. Ад интроверта в действии.) На что я согласилась и, вроде как, представилась.
По дороге к метро мы разговорились, пообщались, выяснилось, что девочка приехала издалека, вторая девушка - из Северодвинска и на курс старше, что увлекаются они японской культурой, носят странные ники и вообще замечательны.
Дальше мои воспоминания не сильно разнятся с теми, что описаны выше, если вы не поленились прочитать прикрепленный пост. Помню, как первый раз шли до университета, помню, что провожала до метро, пока не наступили холода, помню, как притащила к себе домой впервые на обед, помню, как кое-кто, обижаясь, пафосно убегал вперед по улице, помню, как переживала мама той девочки, когда узнала, что у меня огромная и страшная собака агрессивной породы, помню Цури-2008 и как боялась"братика", помню, как агрилась на то, что кто-то опять укатил в Москву. И множество таких милых сердцу и уже родных "помню", спрятанных где-то в моем сознании.(Ни разу не мило, но леща я тоже никому больше не отвешивала)
Все это началось ровно шесть лет назад. За это время мы успели натворить множество вещей: веселых и грустных, торжественных и абсолютно упоротых.(и даже пожить вместе не две недели и даже не три, а долбанных почти 10 месяцев) Я помню, кто приехал ко мне первым в самое горькое ноябрьское утро. Кто поддерживал и восхищался никчемной мной, когда я сама теряла в себе веру.
Спасибо. Огромное спасибо, что остаешься рядом, хоть иногда и хочется любовно удушить друг друга.
Наверное, ты единственный человек, который познал ВСЮ силу моего сарказма и выжил при этом.

Ну и имя мне тоже дал ты, Рыжа. И не одно. И были в списке не очень цензурные, но одно я носил и буду носить с гордостью.
Куро.

Недовольный собой Куро прописался в книжных магазинах.
Туве Янссон - "Игрушечный дом". Сборник из "Летняя книга", "Честный обман", "Каменное поле" и, собственно, из рассказов "Игрушечный шкаф".
Я с детства нежно люблю Туве Янссон за безграничную, но в то же время такую простую мудрость. И что бы я не взялась читать приводит меня в волшебный восторг.
А еще я дикий фанат Муми-троллей.

Безошибочное попадание в настроение недели:
Каменное поле14

Юнас привез с собой множество бумаг, исписанных страниц, запихнутых как попало в спешке в чемодан, выпавших из шкафов и вытащенных из ящиков, бумаги, бумаги повсюду, перечеркнутые и неразборчивые записи, заметки на случай, если понадобится что-то уточнить, со временем ставшие совершенно непонятными, попытки, сплошные попытки…

Юнас вытряхнул все бумаги на пол. Те, которые имели отношение к реальной жизни Игрека, необходимо тщательно отделить от записей о его выдуманной жизни. А все ненужное, попавшее сюда по ошибке — старые письма, наброски статей, мертвые бумаги, только усложнявшие дело, — он рвал и отбрасывал в сторону.

Юнас обнаружил несколько исписанных страничек, первая фраза привлекла его внимание: «Молодые женщины ведут себя непостижимо». Наверное, он написал это очень давно. Сидя на полу, он читал: «Я должен постараться понять, что лежит в основе их неудач. Интересно, каково быть женщиной, возможно, даже легче, чем мужчиной, но вместе с тем это означает бесконечно большее количество неосознанных возможностей совершать ошибки, иметь ложные представления, преувеличивать. И эта чудовищная упорная потребность удерживать и сохранять… Представить себя в образе той женщины, которой я мог бы быть: разумеется, молодая, искрящаяся молодостью и первым осознанием своей способности нравиться и быть желанной. Потрясающе: быть как птица, снижаться и взмывать, манить и ускользать, для того чтобы снова манить, как в тех редких снах, когда ты единственный умеешь летать… Моя красота самая естественная вещь в мире, и я могу щедро, сколько мне заблагорассудится, утолять чью-то жажду из источника моей женственности… или по капризу, мимоходом, перекрыть этот источник».

Ой-ой, подумал Юнас. Должно быть, я был совсем юным в то время. Но по крайней мере это хоть не было напечатано. Он продолжал читать в полном восхищении: «Но ни в коем случае, ни на мгновение я бы не забыл, что это чудо лишь хрупкий миг, — (ха-ха, хрупкий миг), — который надо беречь, ни за что на свете не совершил бы я печальной и непростительной ошибки, не допустил бы, чтобы моя власть перешла в привычку, не опустился бы до собственнического инстинкта и не позволил бы чуду утонуть в полноводных реках упреков, повторений и мучительных примирений. И я был бы нем в тот священный миг, когда нам дозволено погрузиться в благородный сон. Если бы я был женщиной, я бы понимал, что великое смирение не требует слов, и что прощение не имеет смысла, если ты не способен забывать, и что глубокая серьезность вожделения не дает времени на игру. И я бы раскрывал мои объятия с бесконечной осторожностью и сочувствовал бы тому ужасу, который напоминает муки, испытываемые перед экзаменом…»

Неплохо, подумал про себя Юнас. Может быть, чуточку неуклюже. Во всяком случае, он уже довольно прилично обращался со словами. Что же он там дальше говорит?.. Он с трудом разыскал следующую страницу. Вот она:

«Не стремиться объяснить то, что должно остаться необъяснимым, никогда не пробуждать угрызений совести, никогда. И я бы не скрывал своей радости, хотя бы лишь для того, чтобы порадовать другого.

И я бы дарил не только ночь, но и утро, наполненное суровой решимостью с новыми силами приниматься за работу, опять и опять, несмотря ни на что, наполненное сознанием осуществимости распускающихся пышным цветом идей, вот так я бы поступал. Я был бы замечательной женщиной, как мне кажется… Разве я не выразился достаточно ясно? Все это не так уж немыслимо сложно осуществить, это простые, само собой разумеющиеся вещи, вполне естественные, если только…»

Продолжения не было.

Юнас разорвал листки. У него испортилось настроение, вдруг навалилось чувство глубокого сострадания; но к кому он испытывал такую острую жалость, он не знал. Во всяком случае, хорошо успеть навести порядок, прежде чем придут другие — потом, после — и обнаружат твои самые большие неудачи.